Фотография плюс текст Несколько слов в защиту семейной
фотографии_______________________________________________________
Нередко
можно услышать мнение, что хорошая фотография говорит сама за
себя и не нуждается ни в каких пояснениях. Так-то оно так, да
не совсем. Как любая другая излишне категоричная мысль, это высказывание
не принимает в расчёт великое множество нюансов.
I.
Санкт-Петербург.
Зимний дворец. Посетители неспешно проходят по галерее 1812 года
[1].
Для большинства из них важно ощутить лишь общую атмосферу дворца
перед входом в Большой тронный зал. Взгляды плавно скользят по
портретам незнакомых людей. Возможно ли при таких обстоятельствах
оценить художественные свойства одного отдельного взятого изображения?
Ответ зависит от многих дополнительных факторов. Если, скажем,
экскурсовод на мгновение привлечет внимание группы к какому-либо
портрету, скажет несколько слов про изображенного человека, расскажет
об авторе и т.п., то восприятие мгновенно меняется. Сиюминутность
и мимолётность отступают на второй план, и зрителями на какое-то
время завладевают детали и характерные особенности конкретного
изображения.
Портрет —
это жанр, который часто требует контекста. Нередко чтобы понять
и оценить его в полной мере, необходимо знать, кто и при каких
обстоятельствах изображён на нём.
Впрочем, сопутствующий
текст важен и для других жанров. Слова не могут сделать само изображение
ни лучше, ни хуже. Но на восприятие они могут повлиять существенно.
Плохой экскурсовод
может испортить впечатление от самой замечательной экспозиции,
в то время как хороший — часто пробуждает интерес у самой безразличной
аудитории. Почему Слово играет столь важную для нас роль? Как
знать… Быть может, из-за того, что оно было в начале?
II.
О семейной
фотохронике часто говорят как о жанре, интересном лишь для узкого
круга лиц, связанных с изображёнными людьми семейными, дружескими
или иными узами.
Для автора этих строк семейная
фотография — это нечто большее. Ведь по сути она мало отличается
от живописных портретов, висящих во многих музеях и галереях.
Она, безусловно, может быть интересна и для более широкой аудитории.
Но при одном условии: саму аудиторию должно интересовать не только
визуальное произведение искусства, но и история, к которой данной
произведение служит (может служить) иллюстрацией или дополнением.
По своим
свойствам, семейная фотография, близка, с одной стороны,
к графическому портрету, а, с другой стороны, к газетной
репортажной иллюстрации, до конца раскрывающейся лишь
в сочетании с пояснительным текстом.
Художественное
и техническое несовершенство домашних фотоальбомов во
многих случаях с лихвой компенсируются документальностью
и возможностью живого прикосновения к скоротечному ходу
времени.
Бабушка
автора этих строк (фото 1), всю войну провела на фронте,
но никогда не рассказывала о своём фронтовом прошлом. Зато
она всегда была готова рассказать множество других замечательных
историй на самые разные темы. В них никогда не было ни толики
назидательности. И каждый её рассказ был полон живой образности
и душевной теплоты. Свою любовь к художественной прозе автор
этих строк во многом связывает с тем, что в раннем детстве
ему довелось слушать эти удивительные и увлекательные рассказы.
Фото 1. Моя любимая бабушка,
60-е годы прошлого века,
автор фотографии неизвестен
Часто, услышав
подобные пояснения, слушатель начинает пристальнее вглядываться
в эту не слишком оригинальную фотоработу, пытаясь увидеть в глазах
немолодой и незнакомой ему женщины все те детали, которые сообщаются
ему в виде слов.
Фото
2. Прабабушка автора в окружении внуков,
московская студия, середина 30-х годов ХХ века
Во
многих случаях развёрнутых пространных пояснений не требуется.
Для пробуждения зрительского интереса и смещения акцентов в восприятии
достаточно лишь кратких пояснений в подписи к фотографии, а то
и просто одной лишь подписи. Так фотография 2 может быть интересна,
например, тем, что относится к тому времени, когда люди всей семьей
ещё шли в студию фотографа для того чтобы получить фотографию
в семейный альбом.
III.
Очень
часто очевидцы каких-либо событий, увидев где-то «документальную
фотографию в художественной обработке» не могут скрыть раздражения.
Иногда их чувства преобразуются и в открытое возмущение. В подобных
случаях многие очевидцы ставят несовершенные во многих отношениях
любительские снимки значительно выше «художественно-репортажных»
постановок, так как правда жизни для них куда как важней эстетических
свойств фотоснимка.
Многие люди
ценят фотографию не как инструмент для создания художественных
образов, а как объективное средство отражения и фиксации реальности.
Любую фальшь, любую неправду такие люди сразу чувствуют и решительно
осуждают. Во всех подобных случаях
пояснительный текст становится неотделим от самой фотографии.
Но не
любой текст подходит для описания. Слова, сопровождающие изображение,
должны быть не менее искренними и правдивыми, чем зрительные образы,
с которыми они образуют единое целое.
Один
из посетителей сайта в своём письме автору рассказывает:
«Мой
дед, Журавлев Алексей Максимович, 1918 г.р., основной род занятий
— бухгалтер, занимался фотолюбительством с 1936 г. Его первая
камера, «Турист», была приобретена через Посылторг. Теорию и практику
фотодела изучал самостоятельно, в бараке поселка Прибалхашстрой
(ныне г. Балхаш) в Казахстане. Печатал с пластинок, освещая их
свечкой в курятнике (электричество было только в бараке). Прилагаю
послевоенные снимки, сделанные дедом ориентировочно в 1956-57
гг. Обычные фото на память, сделанные при обычных для Балхаша
условиях — сильный ветер, яркое солнце — передают то неодолимое
стремление человека к лучшему, которое и помогло этим людям сохраниться
и прожить жизнь, НЕСМОТРЯ НА. Вот так. Именно благодаря интересу
деда к фотографии теперь как-то можно представить себе ту жизнь,
которая ничем не приукрашена».
Текст
играет важную роль не только в любительской фотографии. Нередко
он является важным акцентом, а то и полноправным элементом, в
работе признанного мастера.
Фото 5. Смерть солдата-лоялиста.
Испания. 1936 г. Автор: Роберт Капа
В известнейшей
фотографии, которую снял Р. Капа, «Смерть солдата-лоялиста» (Robert
Capa, Death of a Loyalist Soldier, Spain, 1936) многие находят
ту или иную эстетику и красоту. Для одних — это красота человеческого
подвига, для других — красота композиции и изобразительного решения.
Так, Чог-хо Ю пишет [2]:
«Фотография «Смерть солдата-лоялиста» является еще одним хорошим
примером того, как ужас смерти может быть показан прекрасным и
упорядоченным образом. Смещённая композиция и решающий момент
падения свидетельствуют о том, что фотография была сделана осознанно,
а не на удачу».
Автор никак
не может согласиться с подобными словами. По его скромному мнению,
говорить об эстетике здесь не совсем уместно. Сильнейшее воздействие
этого изображения на зрителя во многом связано не столько с красотой,
сколько с дополнительной информацией, содержащейся в подписи:
«Смерть солдата». Будь это «Атака» или «На фронтах Испании» —
осталось бы наше восприятие неизменным? По-прежнему бы мы причисляли
эту работу к мировым шедеврам? Как бы воспринимали мы эту фотографию,
если бы наперёд не знали, что всего лишь за несколько мгновений
до спуска затвора фотоаппарата изображенный человек был полон
жизненной энергией и испытывал самые разнообразные чувства и эмоции,
а спустя секунду его душа уже покинула этот бренный мир?
Как знать…
Но всё же думается, что именно фиксация момента гибели человека
придаёт этой работе пронзительность и поднимает её до уровня философского
осмысления.
Текст
может играть немаловажную роль и тогда, когда мы имеем дело с
не столь драматичными сюжетами.
Фото 6. Портрет Анри Матисса,
1944 г. Автор: А. Картье-Брессон
Так, увидев в первый раз фотографию Брессона,
представленную на фото 6, автор этих строк, помнится, подумал:
«Наверно, это какой-то азиатский дедушка из Бухары или Самарканда.
За окном его жилища наверняка находится небольшой садик, отделяемый
от пыльной и душной улицы глухим высоким забором». Когда же автор
прочёл подпись под фотографией, бухарский дух мгновенно улетучился
без следа, и Средняя Азия немедленно уступила в восприятии место
Франции.
* * *
Произведения
изобразительного искусства, в восприятия которых текст играет
существенную роль, ничуть не хуже самодостаточных художественных
изображений. Подобно многим другим видам искусства, фотография
может быть самостоятельна и независима, а может быть и составной
частью более сложного художественного решения. Так, например,
в кинематографе фотография предстаёт в окружении текста, музыки,
режиссёрского решения, равно как и ещё многих других сопутствующих
обстоятельств.
Фотография
вовсе не обязана быть такой, какой её кто-то хочет (и/или может)
представить. Она лишь средство, инструмент… Как им пользоваться
— каждый волен решать сам.
Внук
А. М. Журавлева прислал автору текст восстановленного дедом по
памяти старого стихотворения:
Подарила мама Тоше
Фотоаппарат.
Аппарат такой хороший —
Снимет всех подряд.
— Ну-ка, Мила, встань прямее,
Улыбайся веселее,
В аппарат сюда смотри,
Я снимаю — раз, два, три!
Ай-яй-яй, скажи на милость,
Что такое получилось:
Мила с бантом, песьи уши…
— Я пластинку не менял,
Всех одной пластинкой снял!
Просьба
откликнуться всех, кому известен автор этого детского стишка и/или
полный оригинальный текст. Спасибо.
Для использования материалов этого сайта в коммерческих или
некоммерческих целях необходимо получить от меня письменное разрешение,
если обратное не оговорено в явной форме.